Тайга – закон, медведь – хозяин (СИ) - Страница 53

Конечно, теперь ребятам придется поговорить, но Софья уже решила, что они с Игорем будут поблизости и постараются контролировать процесс общения. Мало ли что…

Глава 18

«Когда же меня выпишут? Свалить отсюда поскорее… Хоть бы телефон новый купила, а то папа с мамой уже с ума сходят. Про какие документы и сумку они говорили? Я же с рюкзаком уехала… И про Виктора говорили…» — Лена ждала обхода, чтобы уговорить врача отпустить её из больницы. Вчерашняя медсестра сама сказала, что никаких отклонений в анализах гражданки Кроминой не нашли. — «Домой звонить нужно срочно, иначе в розыск подадут. И сочинять историю придется, не как попало, а обстоятельно».

Врач пришел. Но не стал даже слушать её просьбы. Велел отдыхать и ждать до завтра. А чего ждать? Вот если бы как в сказке: появился принц и увез в свой замок. Только в жизни все не так…

Это чистая тарелка. Это ложка. Это ложь.
Это страшно. Это мелко. (Слов во тьме не разберешь.)
Тьма закрыла свет, как штора. Ночь на улице шуршит.
Тонкой ниткой разговора воздух в комнате прошит.
Я ребенка пеленаю, тихо плачу и молчу.
Помнишь? Помню. Знаешь? Знаю. И заплатишь? Заплачу…

— Заплачу… — шептала девушка и старалась не разреветься. Нельзя. А то врачи найдут ещё какую-нибудь причину, чтобы задержать её здесь. Но слезы все равно потекли — как же легко она теперь плачет.

Не зря говорят, что понедельник — трудный день. Без разрешения главврача к Лене посторонних не пускали. А попасть к нему самому утром оказалось не так просто. Стеклов через час был уже не в себе от того, что поток заведующих отделениями, бухгалтеров с какими-то документами, снабженцев и прочих работников больницы не заканчивался. Рассказов молчал, но потом ему позвонила жена. Соне стало интересно, в чем причина задержки. Она считала, что раз Лена не относится к категории больных со строгим постельным режимом, то уж сегодня-то ей вполне можно спуститься в фойе, где все пациенты общаются с посетителями. Да и почему бы не выйти погулять? В конце концов, ей надоело сидеть в машине в полной неизвестности…

Минут через двадцать Соня совершенно спокойно прошествовала мимо Виктора и Игоря в сторону отделения терапии. Она подмигнула удивленным мужчинам и поправила на себе белый халатик. Домашние тапочки и прозрачный пакет с яблоками подчеркивали, что гостья идет не просто так, а по важному делу. Стеклов смотрел, как она открывает дверь и исчезает за ней. Мужчина, было, ринулся следом, но тут же перед ним, как черт из табакерки возникла пухленькая особа с рыжими кудряшками из числа медперсонала и осадила рьяного посетителя:

— Вы куда, мужчина? Нельзя!

— Так вот же девушка прошла! А я… Мне нужно!

— Она к подруге пришла. Все как положено: со сменной обувью и халатом. И передачу принесла. А вы прётесь в ботинках и куртке! Где пропуск?

— Так её же пустили! — возмущался Виктор.

— Будете шуметь, я вас вообще в приемный покой выгоню! — пообещала тетка и грозно глянула на возмутителя спокойствия поверх очков. — Охрану позову!

— Вить, давай потише, а то правда позовет… Я видел, там в конце коридора ходит какой-то тип в форме, — уговаривал друга Рассказов. — Соня Лену позовет, и они к нам выйдут.

— Я и сам мог пройти! — сердился Стеклов, не понимая, почему Рассказовскую жену пропустили без вопросов, а его чуть за порог не выставили. Но в это время Виктора пригласили в кабинет к главному.

— Вы уж извините, что пришлось ждать. После выходных всегда так. Вы по поводу Кроминой? Все в порядке: обследование провели, анализы сделали, выписка завтра с утра. Могу её до выписки отпустить. Только она вроде бы не местная, так что скажите лечащему врачу, где она до завтра будет находиться. На всякий случай, — объяснял возбужденному посетителю хозяин кабинета. — Вы родственник или друг?

Стеклов смотрел в глаза не очень пожилого мужчины и не знал, что ответить. Кто он Лене? Молчание затягивалось.

— Я… муж, в общем, — ответил Виктор.

— По паспорту Кроминой этого не видно, — констатировал врач.

— Я гражданский муж, — уточнил Стеклов.

— Позвольте узнать Ваше имя?

— Виктор Михайлович.

— О, тезка! А я — Виктор Львович, — обрадовался главный. — Очень приятно! Так вот, Виктор Михайлович, не люблю я гражданских браков. Понимаю, что отстал от жизни, но не люблю. В некоторых случаях очень важно, чтобы было документальное подтверждение. К примеру, пропуск Вам не положен.

— Да я действительно ей не чужой человек. И родителей знаю, и про все остальное, — не совсем уверенно объяснял один Виктор другому.

— А родители у девушки кем работают? Мне помнится, что лет пять назад на одном из семинаров в Москве я встречал своего коллегу из Геленджика по фамилии Кромин, — задумчиво рассуждал Виктор Львович.

— Так это же он и есть! И Вера тоже врач, это Ленина мать, — обрадовался Стеклов.

— И вы медик? — полюбопытствовал Шинский.

— Нет, я — геолог.

— Тоже хорошо! Можете идти, я позвоню, чтобы вас пропустили и вещи отдали.

Шинский про себя усмехнулся: «Как он сказал: муж в общем… Все у них теперь так. Девочка беременная, а он „в общем“. Я бы на месте её родителей устроил головомойку этому мужу. Как она из южного города в тайгу попала? Куда этот муж смотрел?» Обычно доктор не вникал в обстоятельства личной жизни пациентов, но бывали исключения. Например, вот этот случай. Не каждый раз из тайги санрейсом девушек привозят. Повезло, что эта красавица осталась невредима, даже ни один клещ укусить не успел.